История про чудо: Как жительница Днепра встретила своего маленького принца

В жизни всегда есть мес­то чуду. Не банальному фокусу, основанному на ловкости рук и наивнос­ти людей, а настоящему, вдохновляющему на жизнь… Явилось чудо и ко мне – шесть лет назад. Я никогда не забывала о нем, но недавно вспомнила с обостренной силой эмоций… Когда увидела в городе мальчика, судя по его облику, – беспризорника. Беспризорничество возвращается к нам, что ли? Впрочем, это неудивительно.

МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ

Тогда я работала в киоске, расположенном недалеко от железнодорожного вокзала. Жители Днепропетровска помнят, что представлял собой не так давно этот район, буквально погрязший в «малых архитектурных формах». Впрочем, и сейчас здесь обитает немалое количество тех несчастных, которых заклеймили равнодушным словом «бомж». Хватало их и шесть лет назад. Работая в киоске, я стала невольным наблюдателем жизни отверженных. Они собирались в стаи, словно бродячие собаки, рылись в помойных баках…

Как-то в одной из таких стай я увидела мальчика лет 13 – не­ухоженного, как и все эти «люди дна», но почему-то отличавшегося от них… Именно эта непохожесть на собратьев по бродяжьей жизни и привлекла мое внимание на ребенка. «Словно Маленький Принц, спустившийся на нашу Землю с другой планеты и пытающийся стать похожим на бедных землян», – помнится, даже подумала я. А вскоре мальчонка заглянул в мой киоск. «Тетенька, а можно на книжки посмотреть?» – спросил он, и пока, получивший разрешение, жадно оглядывал полки киоска, я с любопытством рассматривала его. Симпатичное лицо, искренний взгляд, шарфик красивого узора. Я сама вяжу и знаю толк в таких вещах. «Мама вязала?» – спросила я мальчика. Он, вдруг извлеченный из газетно-журнального мира моим внезапным воп­росом, непонимающе уставился на меня. «Мама вязала?» – повторила свой вопрос. «Да», – коротко ответил ребенок. «А где твоя мама?» – продолжала я расспрашивать. «Она умерла. Отчим убил», – просто и даже как-то равнодушно ответил он. Видимо, давно уже свыкся с этой страшной потерей, и разговор о маме не вызывал в нем боли. «А как же без мамы?» – «А вот так, как видите. Сначала мамкина сестра воспитывала, но ее муж начал меня сильно бить. Я и убежал…» – «А сколько ты уже в бегах?» – «Вторую осень. Меня, правда, в приют хотели забрать, но я сбежал по дороге…» – «Почему? Ведь там учат и кормят…» – других аргументов в пользу казенного учреждения у меня не нашлось. «А я не хочу быть детдомовским. Лучше так!» – с каким-то вызовом крикнул мальчишка и убежал.

На следующий день он вновь заглянул в киоск: «Можно, я у вас погреюсь?» Конечно, я разрешила. Приближалась зима, а ребенок был одет в куцее пальтишко, что называется, на рыбьем меху. «Хочешь чаю?» Он не отказался, и я плеснула в крышку от термоса горячего чаю и к угощению приложила еще и пирожок. Мальчонка впился в него зубами и глотал, почти не пережевывая. У меня защемило сердце, и слезы выступили на глазах. «Хочешь, я тебе колбаски куплю?» – спросила у ребенка. «Нет, спасибо, я сыт», – с достоинством ответил он, попросил разрешения полистать какой-то журнал, а потом ушел. «И где же он спит, бедолага?» – подумала я, глядя ему в спину. И на следующий день спросила об этом. «Да в подвале, недалеко отсюда», – ответил мальчик. «А как звать тебя?» – «Мама Глебушкой звала. И вы можете так звать…» – сказало дите, и у меня опять защемило сердце.

«МОЖНО ОСТАТЬСЯ?»

Глебушка стал приходить ко мне каждый день. Специально для него я брала из дома еду, а в воскресенье даже пекла пироги или готовила что-то вкусненькое. Муж с недоумением смотрел на меня. «У тебя кто-то завелся на стороне?» – не скрывал он своей ревности. «Ребенка подкармливаю бездомного», – отвечала я. «Ну-ну, мать Тереза…» – бурчал он, судя по всему, по-прежнему не веря мне.

У меня не было никаких намерений в отношении этого ребенка, но мне хотелось хоть чуть-чуть скрасить его жизнь. Мы много болтали… Он рассказывал о своем доме в Полтавской области, о маме, школьных друзьях и даже о девочке, в которую был влюблен. «Ты же неучем вырастешь, в школу не ходишь. Может, сдашься милиции?» – полушутя-полусерьезно говорила я своему юному приятелю. «Нет, пока не сдамся», – серьезно отвечал на это Глебушка. Так прошло около месяца. Как-то я не вышла на работу – накануне сильно перемерзла, и у меня поднялась температура. Лежала на диване и мысленно перебирала прожитую жизнь – в принципе, очень одинокую, если бы не муж. Лежала, и вдруг услышала звонок в дверь. Открыла – и обомлела. На пороге стояли Глебушка и моя напарница, недавно вышедшая из отпуска. Женя знала о мальчике – я рассказывала ей.. «Ты уж прости за беспокойство, Леночка, – затараторила напарница с порога, – но твой Глебушка мне просто проходу не давал. Что случилось да что случилось с тетей Леной? А потом пристал – отведите меня к ней и все тут… Пришлось отвести…» Глебушка стоял молча. Я пригласила их зайти, напарница отказалась – ее ждала работа, а Глебушка прошел в комнату. Я накормила его, напоила чаем. А когда наступил вечер и муж уже вот-вот должен был вернуться с работы, Глебушка вдруг спросил: «А можно, я у вас останусь?» Странно, но меня почему-то не удивил этот вопрос, словно я уже была готова к нему и даже знала ответ… «Конечно, оставайся…» – «А ваш муж не будет против?» – «Думаю, нет…»

БОГ ОТБЛАГОДАРИЛ

Володя пришел, когда Глебушка отмокал в ванне. Когда он вышел оттуда, муж подозвал его к себе, внимательно взглянул на ребенка… «Сыном будешь?» – спросил Глебушку мой Володя, и я зарыдала в голос, а следом за мной – и беспризорный мальчик, которого я месяц назад приняла за Маленького Принца. «Ну-ну», – только и сказал супруг…

Ну, а на следующий день началась огромная работа, которая называется усыновлением. Ныне, наверное, она займет намного меньше времени и сил, чем тогда, шесть лет назад, когда мы «узаконивали» нашего Глебушку. Сколько инстанций пришлось пройти, вплоть до судебных… Но нас с Володей вели к цели любовь к этому ребенку, огромное желание сделать его счастливым, согреть теплом новообретенного очага. А Глебушка словно расколдовывался нашей любовью. Я не ошиблась в мальчике, предполагая в нем добрую душу. Он оказался честным и искренним и не давал ни малейшего повода пожалеть о том, что мы приняли его в свою семью. А весной я вдруг поняла, что беременна – и это показалось чудом. Ведь до встречи с Глебушкой я прожила с мужем 12 лет и ни разу не беременела, хотя врачи не находили в нас никаких изъянов. Только пожимали плечами и намекали: мол, все в руках Божьих…Видимо, Бог и отблагодарил нас за Глебушку, хотя мы усыновили мальчика без «дальнего прицела».

Когда Настенька появилась на свет, Глебушка был на седьмом небе от счастья. Судя по всему, он вовсе не опасался того, что доченька заберет всю родительскую любовь к себе, и ему ничего не останется. Напротив, с ее появлением мы стали любить сына еще крепче – и потому, что был достоин этого чувства, и потому, что подарил нам доченьку.

В прошлом году Глебушка поступил в университет, а Настенька ныне готовится пойти в школу. И, счастливая среди детей, в этой замечательной суматохе, я часто думаю: неужели еще так недавно я страдала от одиночест­ва, плакала в подушку, чтобы не услышал муж, а он, конечно же, слышал, только не подавал виду?.. Неужели это было? И сама не верю в это…

ЕЛЕНА НИКОЛАЕВА