Николай Кошелев: «Театр любить элементарно»

«Вістям» удалось побывать на открытии персональной выставки журналиста и фотохудожника Николая Кошелева, приуроченной к Международному дню театра, – «Рыцари сцены». В экспозиции – часть архива автора, посвященная ярким моментам из жизни днепропетровских теат­ров. Мы не удержались от соблазна и поинтересовались у Николая Кошелева, что нужно знать о мире Мельпомены, чтобы в одиночных кадрах передать спектр сценических эмоций.

Я – «всеядный»

– Николай, сколько лет Вы ходите «в обнимку» с фотоаппаратом и кому обязаны пристрастием к фотоделу?

– Получается, что уже 64 года, проще говоря, с 6-летнего возраста.  Спасибо за это маме. Помню, как мы накрывали стол красной тканью, сидели под ним и с пластин контактным способом печатали фотографии. Позже мама купила мне «Смену». Сначала я фотографировал школьные мероприятия, а потом – все, что казалось интересным.

– Сейчас предпочитаете какие-то особые темы, объекты?

– Я по-прежнему «всеядный». Очень люблю фотографировать пейзажи, людей. Обожаю порт­реты, но всегда почему-то остается чувство неудовлетворенности. Хочется сделать лучше.

– Сложно ли любить театр?

– Театр любить элементарно. Нужно ходить и смотреть. Со мной именно так и было. Я начал фотографировать актеров до того, как впервые побывал в театре. От предложений посмотреть  на их игру отнекивался. Потом все же пришел и с удовольствием высидел весь спектакль – от начала  до конца. Так и стал театралом.

Один кадр, но в точку

– На Ваших фотографиях – сцены из спектаклей различных театров. Если говорить о балете, то насколько трудно поймать движение?

– Меня когда-то называли «королем танца». Танцевал рок-н-ролл, твист – да все, что угодно. Кроме того, мои сыновья – артисты балета. Говорю это к тому, что мне легко понять, когда и какое движение будет сделано. Я не снимаю балет серией. Делаю только один кадр, но чтобы в самую точку. Не сочтите за хвас­товство, но танцовщик, народный артист Украи­ны, художественный руководитель Донецкого академического государственного театра оперы и балета Вадим Писарев считает меня одним из лучших «балетных» фотографов Украины.

– Что Вас как фотохудожника «цепляет» в опере?

– То, что очень сложно поймать живописный момент оперного спектакля. Нужно, чтобы лицо артиста не было искажено гримасой. Поэтому, встречая солистов в театральных коридорах, предупреж-^­даю: «Смотри, пой с открытыми глазами и закрытым ртом» (смеется).

– А как насчет «закулисья»?

– Фотографировать «закулисье» тоже сложно – много сухих, откровенно неприглядных моментов, а мне хочется «выловить» что-нибудь особенное… Очень приятным было общение с известной балериной, актрисой театра и кино Илзе Лиепой. Не могу сказать того же о Волочковой. Она кичится своей растяжкой, в то время как наши девочки, та же Печенюшечка (заслуженная артистка Украины Елена Печенюк. – Прим. автора), гораздо пластичнее.

Бомжи – это страшно

– Чем еще можно полюбоваться в Вашем архиве?

– У меня огромное количество самых разных фотографий, в том числе – не моих, старинных, касающихся Екатерино­слава-Днепропетровска. Именно фотографий, а не открыток. На них – люди, дома, улицы… Очень люблю снимать животных, особенно собак. У некоторых такое выражение лица – не передать! Мечтаю сделать выставку собак-«юморис­тов».

– Чиновников приходится фотографировать?

– Конечно. Куличенко целую папку фотографий подарил. Много фотографировал владыку Иринея: он очень интересный, уважаемый мною человек.

– Что или кто никогда не попадет в объектив Вашего фотоаппарата?

– Я не фотографирую падений на сцене или, например, бомжей, лежащих в грязи. Это не может быть интересно, это – страшно.

– В экстремальные ситуации попадали?

– Попадал, и не раз. Как-то падал в шахту лифта в строящемся ДК им. К.Либкнехта с мыслью, как бы приземлиться, чтобы аппарат уцелел…

Наталия Терентьева, фото Николая Лысенко