Археолог из Днепра разгадывает многовековые тайны прошлого нашей области
Начиная с 2008 года, в Украине ежегодно, 15 августа, отмечают День археолога. Официально праздник был установлен президентским указом, как дань вкладу украинских ученых в развитие отечественной археологии, сохранению и популяризации исторического наследия. Об особенностях поиска артефактов, помогающих разгадать многовековые тайны прошлого нашей области, в эксклюзивном интервью «Вістям» рассказал заведующий отделом археологии Днепропетровского национального исторического музея им. Д. И. Яворницкого, кандидат исторических наук Александр Старик.
ПО ЗОВУ СЕРДЦА
– Александр, не секрет, что люди нередко выбирают будущую профессию, основываясь на детских увлечениях, или же получают, что тоже нередко, «в наследство» от родителей. Что скажете о своем выборе?
– В моем случае выбор с родителями не связан: с профессией определился, что называется, по зову сердца. Я с 8 класса учился в Покровском лицее, где был определенный образовательный уклон. Нам читали курс краеведения, водили в походы, учили приспосабливаться к жизни в природных условиях. Все это было связано с историей, археологией. Мы принимали участие в написании работ по линии Малой академии наук, занимали определенные места, что давало льготы при поступлении в вуз. Так что, окончив лицей, я сразу поступил на исторический факультет Днепропетровского национального университета.
– Сколько времени заняло обучение?
– Как и положено, 5 лет – с получением диплома специалиста, затем магистра. Еще 3 года аспирантуры в Днепровской политехнике у Анны Кирилловны Швыдько и в 2009 году – защита кандидатской диссертации.
– Приходилось ли Вам во время студенчества участвовать в археологических экспедициях?
– Это время в определенном смысле было «кризисным». Археологической практики, как таковой, у нас не было, потому с университетской экспедицией я не работал, зато получилось попасть в состав экспедиции Днепропетровского национального исторического музея им. Д. И. Яворницкого. В качестве волонтера я вместе с сотрудниками отдела археологии выезжал на раскопки. Постепенно втянулся и после окончания университета, уже будучи аспирантом, работал в должности старшего научного сотрудника этого отдела. Мы исследовали Черняховские поселения в с. Анновка Широковского района, с которыми продолжаем работать и сейчас. Работали в балке Канцерка в Солонянском районе возле с. Любимовка, где были обнаружены гончарные мастерские. Экспедиция исследовала горны: один из них находится на почетном месте в экспозиции зала археологии музея, и неизменно привлекает внимание посетителей. С 2021 года работа экспедиции возобновилась. Сотрудник нашего отдела Анна Юрченко занимается исследованием этого памятника, исходя из информации, накопленной за прошедшее время.
РАСКОПКИ «ВО СПАСЕНИЕ»
– Уместно ли сравнивать артефакты по тому, насколько они могут быть интересны для науки и общества?
– Сложно говорить, что та или иная находка особенно интересна: их ценности несоизмеримы. Местные жители часто спрашивают, попадалось ли нам золото? Обычно мы отвечаем, что когда покидаем их территорию, все золото забираем с собой. Наша музейная «газель» так им загружена, что проседают мосты (смеется). Если серьезно, то пытаемся приучить людей к пониманию того, что есть находки дороже золота. Например, орудия труда или оружие эпохи бронзы. Попадаются и золотые предметы: когда в Китайгороде раскапывали памятник позднего средневековья, нашли сережку с головой льва, которую носила женщина-сарматка. В период казачества сережку разогнули, сделали из нее булавку и использовали по назначению – она получила вторую жизнь. Литейные формы, найденные в с. Токовское Криворожского, а ранее – Апостоловского района, важнее и интереснее, чем золотой клад, так как свидетельствуют о том, что именно на этой территории люди занимались литейным делом.
– Как Вы определяете для себя район будущих исследований?
– Во главу угла ставится состояние памятников. Обычно раскопки носят «спасательный» характер. Например, поселения, курганы разрушаются в результате деятельности человека или под воздействием сил природы – распахиваются, находятся на обрывистых, осыпающихся берегах. Проведение работ совмещаем с научным направлением: каждый сотрудник отдела археологии увлекается определенным периодом – эпохой бронзы, казачеством, средневековьем или антропологическими исследованиями. Опять же, каждый должен подтвердить свои профессиональные качества – получить в Киеве открытый лист, подтверждающий квалификацию и дающий возможность работать на конкретном памятнике, и разрешение Министерства культуры. В данный момент у нас работают 4 сотрудника и, соответственно, 4 экспедиции, куда мы поочередно выезжаем всем отделом.
– Бывает, что кто-нибудь, образно говоря, «перекапывает огород», находит предметы, которые могут представлять историческую ценность, и сообщает об этом в музей?
– Да, именно таким образом был найден и привезен к нам знаменитый Керносовский идол. Но, чаще всего, информация не подтверждается. Люди идут на поводу у легенд и просят найти, например, казацкие пещеры, которых в этих местах никогда не было. Или говорят, что корова провалилась, значит, в яме есть сокровища. Мы приезжаем, видим, что человек выкопал целый «бассейн», ничего не нашел, но утверждает: в глубине «что-то блестит». Безусловно, легче определиться с ценностью находок, когда их приносят в музей. К сожалению, мы не та организация, которая может себе позволить купить действительно ценные раритеты, но есть люди, передающие их в музей безвозмездно, понимая, что это – всеобщее достояние. Они тоже остаются в истории, так как их фамилии «звучат» при оформлении документов на передачу.
«СБОРНАЯ» АРХЕОЛОГОВ
– Александр, Вы упомянули 4 экспедиции. Кто, кроме сотрудников отдела археологии, в составе команд и в какой момент выносится решение об окончании работ в одной экспедиции и переходе к следующей?
– К нам присоединяются сотрудники других отделов музея. Все они по образованию – историки, потому, несмотря на профильность, не могут не интересоваться археологией. Работают с нами и волонтеры – люди разного возраста, профессий, которых тянет к археологии. Это и студенты ДНУ им. О. Гончара, не имеющие полноценной археологической практики, а еще – дети, посещающие археологические кружки, которые ведут преподаватели – фанаты своего дела. Конечно, они не работают столько, сколько взрослые. Радует особое отношение детей к памятным находкам: они точно не будут выставлять их на продажу, что для нашего времени – обычное дело, скорее, понесут в музей. Работы ведутся с весны до осени. На каждый памятник выделяется примерно по месяцу. Важно, разведка это или раскопки: бывает, что достаточно определенного количества шурфов, дающих возможность определить культурный слой, проще говоря, место будущих раскопок.
Сейчас завершается вторая экспедиция: исследования в балке Канцерка. Затем будут разведки на поселениях епохи бронзы в Пятихатском районе и поиски одного из двух запорожских монастырей. Первый, Самарский, находится под Новомосковском, там и нынче живут монахи. Второй, Нехворощанский, – в Магдалиновском районе, но он пока не найден и не подтвержден археологически. Музею сложно профинансировать такое количество экспедиций, потому стараемся сотрудничать с громадами, особенно, если люди понимают, насколько мы можем сделать то или иное место туристически привлекательным.
В последнее время археологические работы сопровождаются экскурсиями. Приезжают группы из разных регионов Украины и мы рассказываем об исследуемых памятниках, о том, что это – наше прошлое, без которого невозможно существовать дальше.
– Как часто громады идут на сотрудничество?
– К сожалению, все держится на активистах. Это два-три человека, выступающие «паровозами» в попытках объяснить важность нашей работы. Часто им приходится «разбивать лбы» о непонимание, вплоть до запрета на облагораживание территории.
– Назовите находки, которые сразу попали «с корабля на бал» и считаются гордостью музейной коллекции…
– Литейные формы, найденные в с. Токовское, после научной обработки и петрографического анализа были сразу же помещены в экспозицию. Жители села могут приезжать и любоваться ими. Хотел бы отметить Токовскую громаду: на месте находок там ставят памятники. Например, мы нашли скифское погребение и тут же появился памятник скифу, благодаря которому туристы могут узнать, что здесь происходило в далекие времена.
Это важно, ведь в какой-то мере методы археологии – разрушительны. После исследований курганы и поселения зачастую не восстанавливаются, а подобного рода реконструкции добавляют памятному месту привлекательности.
ПОЛИНА ДМИТРИЕВА,
ФОТО АВТОРА И ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АЛЕКСАНДРА СТАРИКА
