Как доставлялись новые деньги в Днепропетровск

Николай Филимонович Костров по-настоящему государственный человек. В 1984-2000 годах возглавлял Днепропетровское областное управление Госбанка СССР, позже – Днепропетровское областное управление Национального банка Украины. Его воспоминаний хватило бы на отдельную книгу. А пока лишь короткий рассказ об одной из страниц банковской жизни. К тому же, неизвестной. О которой, кстати,  рассказывается впервые.

В 1991 году было принято постановление Верховной Рады Украины о создании Национального банка Украины. Документ, что называется, чрезвычайной важности. Ибо без создания новой банковской системы об украинской независимости не могло быть и речи.

Но постановление это всего лишь стартовая отметка того, что надо реализовать на практике. Выполнить же надо было многое. Вот лишь краткий перечень этого.

Надо было создать современную кредитно-финансовую систему.

Внедрить национальную валюту.

Создать законодательную базу для функционирования новой банковской системы.

Решить другие вопросы, – к тому же, как на республиканском, так и на областных уровнях. И такая новая денежно-финансовая политика была внедрена.

– Мне и моим коллегам в те годы, – вспоминал во время нашей встречи Николай Филимонович, – всю тяжесть этих преобразований пришлось вынести на себе. Конечно же, случились они все не в один миг. Для того, скажем, чтобы перейти на гривну, нам понадобилось от двух до трех лет подготовки. Это была очень тяжелая работа! Но мы ее выполнили. Так, что нынешним банковским и другим труженикам стоило бы об этом помнить.

Хорошее пожелание. Но все ли помнят?.. Ответьте на этот вопрос сами.

Николай Филимонович во время все той же нашей встречи остановился лишь на нескольких эпизодах пережитого. Вот на таковых, в частности.

– К нам, в Днепропетровск, – рассказывал он, –  приходили корабли, как мы тогда говорили, с новой «монетой» – то есть с новыми металлическими денежными знаками. «Монету» – доставляли с Канады. А разгрузка – у нас. Затем эту «монету» доставляли еще в несколько областей – в частности, в Донецкую, Луганскую и Полтавскую.

Рассказывая об этом, Николай Филимонович сделал ударение:

– И все это происходило в режиме самой строжайшей секретности!

Он поведал даже такую вот деталь.

– При разгрузке в порту ящиков с «монетой» на крышах домов были даже снайперы. Зачем эти снайперы тогда были нужны? А все более, чем просто: деньги ведь не только счет любят, они еще должны и надежно охраняться. Понятно?

Еще и как только понятно! Ведь о том, как, извините, тырят деньги, уже можно писать отдельную энциклопедию! А тут деньги, которых еще никто и в глаза-то не видел…

Николай Филимонович помнил тогда все те события до мельчайших подробностей.

– Когда нам доставляли эту «монету», я тогда получил ее свыше семисот тонн! Представляете? – спросил. – Свыше семисот тонн!

Конечно, представляю! Это же целый «монетный» эшелон! В вагоне сколько там тонн? 60? Вот и поделите 700 на 60. Целый «монетный эшелон» и получается.

Николай Филимонович тем временем продолжал:

– И встал вопрос: а где разместить все эту «монету»? Ведь собственных хранилищ для такого огромного количества «монет» нет. А размещать надо!.. И тогда мы обратились к генеральному директору «Южмаша» Леониду Даниловичу Кучме. На то время, – уточнил, – генеральному директору. «Помогите!» – попросили его. И он помог, выделив для этого рентгенкамеру завода, где могли храниться только ракеты. Вот так получилось тогда: «монету» – в ракетные закрома!.. И надо ли уточнять, что это была очень надежная защита от любого неблагоприятного взгляда?

…Сделав короткую паузу, он продолжил:

– Но была и другая неувязка. Из этих доставленных 700 тонн мне, то есть Днепропетровску, нужны были только 350 тонн. То есть половина из доставленного «металла»…

Он как-то грустно-грустно покачав головой.

– Кто-то… Там… В Киеве! – уточнил. – Не так посчитал эти тонны…

Николай Филимонович даже привстал, рассказывая об этом.

– И мне! – будто заново переживал то время. –  Надо было… добиться! – у него чуть ли не срывался голос, – чтобы у нас государство (!) забрало (!!) половину денежного товара! Ну, как вам такой просчет?..

Н-да, как говорят!

Киев, как всегда, что называется, во всей своей красе!

Рассказывая об этих, нигде до этого не озвученных деталях этого «монетного» дела, Николай Филимонович опять лишь головой вертел: а было ведь такое, было!..

У меня же вопрос к читателям: а как вам вот тот «половинчатый просчет» в размере 350 тонн денежной массы? И что это, в конечном итоге, была за «монетная» масса? Куда она потом исчезла? Легла в государственные закрома или в чьи-то кошельки?

Просчет – в 350 тонн!

Но это, оказывается, было.

Как и то, что Николаю Филимоновичу пришлось добиваться (!), чтобы Киев (!) забрал из Днепропетровска половину (!) денежного товара…

– Но я добился, – продолжил Николай Филимонович. – Лишние «монеты» забрали.

Помолчав, он продолжил.

– Потом был еще один казус: когда начали получать «монету» уже собственного производства, с Луганска, – уточнил, – «монеты» вдруг… «потекли»! Что это значит? – спросил. И сам же ответил на свой вопрос. «Потекли» – значит, покрылись ржавчиной. Понятно, да? И какой выход?..

Он снова как-то горько-горько улыбнулся.

– Эти «потекшие» монеты после пришлось «досушивать». Где? На наших заводах-производителях…

Н-да, еще раз!

«Монеты» независимой Украины – вдруг… «потекли»!

Ну, как вам «какчество» нового денежного знака?..

Но такая она, оказывается, недавняя история.

Другой просто не было.

…Вспоминал Николай Филимонович и то, как завозили к нам «бумагу».

Помните еще памятные для всех нас «независимые» купоны?

Так вот. Здесь тоже было много чего неожиданного. Хотя бы вот это.

Наш аэродром в Днепропетровске, – рассказывал Николай Филимонович, – не соответствовал техническим нормам приема больших самолетов. И как в данном случае быть? Остановились на Кривом Роге, куда длинню-ю-ющая (!) вереница машин (конечно же, с большим количеством охраны!) прибыла на аэродром Кривого Рога. А тут, – аж глаза прикрыл Николай Филимонович, – туман!.. За два метра – ничего не видно!

Он и сейчас будто видел перед собой этот туман.

– И что делать? – спрашивал.

И сам же, уже в который раз, отвечал на свои вопросы:

– Принимается решение: самолет будет приземляться… в Запорожье!

И опять долгое-долгое покачивание головой.

– Понятно, да? – спрашивал. – Где – Днепропетровск, где – Кривой Рог, а где – Запорожье… И вот эта кавалькада машин из Кривого Рога едет в Запорожье… Вот такими неожиданными были новые денежные маршруты…

…Вспоминалось Николаю Филимоновичу и кое-что другое, тоже очень и очень для него незабываемое.

– Было и такое вот испытание: те, кто должен был отдать нам «бумагу», первоначально ее… не отдавал! Представляете? – спрашивал. – «Бумаги»!.. Надо отдавать!.. А их… не отдают!

И для него снова все это настолько зримо, будто происходило вчера.

– Машины с Полтавы были грязные, техническим нормам не соответствовали… В конце концов, загрузились. А как везти? – опять спрашивал. – Упаковка с деньгами – высотой метр восемьдесят. А борта машин – лишь 70-80 сантиметров… – И как везти? – переспрашивал. – Но повезли. И главное, – сделал ударение, – довезли! А потом в течение двух дней этой «бумагой» обеспечили 120 банков области.

Он снова как бы подводил итог всему сказанному.

– Сделать все это было невероятно трудно. Но мы справились. Такими были вот те незабываемые будни…

Рассказывая об этих, ранее нигде не озвученных деталях о новой денежной единице Украины, Николай Филимонович Костров с глубочайшим уважением вспоминал тех, с кем пришлось работать и в те годы, и раньше, и позже.

– Это, без всякого преувеличения, одержимые люди. Ни разу не было такого, чтобы поставленная задача вдруг могла оказаться невыполненной. Только в срок! Другого результата просто не могло быть даже теоретически. Вот те же, к примеру, упомянутые 120 банков, в которые надо было завезти «бумагу» в исключительно сжатые сроки. На это было отведено всего лишь два дня! Всего лишь два дня!.. Но мы справились. Завезли.

Для него эти два дня тоже навсегда уже оставались поистине незабываемыми.

– Я и сейчас, – говорил тогда, – удивляюсь высочайшему профессионализму и высочайшей ответственности банковских служащих. Два дня! – показывал в воздухе два пальца. – Всего лишь два дня!.. Это вообще что-то из ряда вон выходящее! Нельзя управиться за такой короткий срок! Но мы, – говорил уже тише, – управились. И это, может быть, тот пример, который должен воодушевлять на достойную работу нынешних банковских работников…

Вот таким был тогда тот монолог-откровение.

Я и сейчас вижу нижайший поклон этого человека всем его банковским коллегам.

– Всем им, – Николай Филимонович долго-долго держал руку на сердце, – и ветеранам банка, и всем тем, кто пришел им на смену, нижайший поклон за их трудолюбие и усердие. И очень хорошо, что новая смена не забывает, так сказать, стариков. Очень хороший показатель. Без которого просто не было бы дня нынешнего…

Что – необычный рассказ о, казалось бы, тихих и спокойных банковских буднях?

Может быть. Но так было. И это тоже та крупица истории, которую надо сохранить. Сохранить для будущих поколений. Ведь было – значит, было. Других измерений просто нет и быть не может.

(Со старых рукописей: невыдуманные рассказы).

Александр ПИЛЁНОВ,

заслуженный журналист Украины.