Кирилл Максименко: «Сначала скульптуры «выпрыгивали» из меня»

Недавно Днепр по приглашению крупной металлургической компании посетил скульптор из Одессы Кирилл Максименко. Его большие и маленькие инсталляции необычны тем, что сделаны из ржавого железа, в котором творец видит то, что не могут разглядеть другие. В нашем городе он встретил единомышленников, ведь приехал на выставку арт-объектов из металлолома. Их сделали наши металлурги. О том, как одессит оценивал их, о своих работах и о поисках материалов для необычных скульптур, он рассказал в эксклюзивном интервью «Вістям».

Фантазия ­разыгралась

– Кирилл, Вы сразу приняли приглашение Интерпайпа приехать?

– Да, я сразу откликнулся на предложение быть в жюри. Хотя не люб­лю судить, но для меня скульп­тура из металлолома – большая часть моей жизни и мне интересны люди, которые занимаются чем-то подобным.

– По каким критериям оценивали работы?

– Для меня главный критерий – художественность. Размер и количество металла роли не играют.

– Помните ли свою первую скульптуру?

– Конечно, помню! Как же можно забыть?!. Это был гусь, сделанный из фары мотоцикла и еще пары запчастей. У меня тогда еще не было сварочного аппарата, поэтому сначала собрал и «наживил» скульптуру на пластилин, понравилось, отнес товарищу, он поприхватывал. Но до конца работу не доделали. В течение последующих полутора месяцев купил сварочный аппарат. Мне показали, как им работать и… понеслось. Первые полгода, наверное, больше всего инсталляций собрал. Они просто «выпрыгивали» из меня.

– Сразу видите, что может получиться из деталей?

– Чаще всего – да. Вот сегодня были на втормете, у меня там просто глаза разбегались. Фантазия разыгралась, хоть бери и вывози все или прямо там начинай варить (улыбается).

– Какие материалы используете в работе?

– В основном, сталь, так как она варится. Также использую металлы, к которым со сварочным аппаратом не подойдешь, зато в них можно просверлить отверстие и прикрутить болтиком – алюминий, медь, латунь. Иногда применяю пластик или кожу. Вообще стараюсь не ограничивать себя. Вот недавно море выбросило деревяху – практически готовая лиса. Не хватало только ушек и лапок – они будут металлическими.

– В среднем, сколько времени требуется на работу?

– По-разному. Что-то может родиться за один день, а что-то – за полгода. Сама идея возникает быстро, потом начинается компоновка и поиск нужных запчастей, но я стараюсь не зацикливаться. Если одно не подходит, беру что-то другое, хотя не всегда так получается. К примеру, у меня был ежик – последняя скульптура из первой партии. Так я полгода собирал на него свечи. В конце товарищ пытался посчитать – сколько их. Оказалось 400-450 штук. Это чуть больше ста четырехцилиндровых машин.

– Где собирали?

– По друзьям, по металлоломам. Но не каждый пункт приема пускает к себе. Иногда люди сами приносят мне что-то: кто-то услышал по телевизору или видел информацию обо мне в Интернете. Также находят меня в соцсетях, просят при­ехать, забрать материал для работы. Когда делал руку Джобса, друзья продавали квартиру с подвальным помещением, которое просто было завалено всякими интересными штуками. Не знаю, сколько килограммов там было, но маленьким грузовичком мы сделали 6 или 7 ходок.

– А так называемые «кладбища машин» посещаете?

– Все они частные, многие по каким-то причинам побаиваются пускать. Вообще, обычно люди не хотят этим делиться, потому что все стоит денег. Естественно, я готов покупать, но есть определенная сумма, которую могу потратить на это.

Вдохновили жесты

– Расскажите о скульп­туре, посвященной Стиву Джобсу, которая стоит в Одессе? Это заказ?

– Рука Джобса – не заказ, это работа, сделанная за свои деньги. Какой-то вклад внесли друзья: кто-то предоставил помещение, кто-то оплатил счета за свет. В общем, она была сделана не в самые легкие времена. Просто однажды товарищ предложил поставить что-то на улице для всех и я согласился. Буквально в эти дни умер Стив Джобс, мы решили посвятить работу ему. Я посмотрел видеоролики с ним, меня это вдохновило. Хотелось сделать руку, держащую яблоко, но понимал, что на то время не потяну такую работу. Тем более, задался определенными сроками.

– С руководством Одессы долго согласовывали вопрос установки скульптуры в городе?

– На самом деле, нет. К моменту оформления бумаг многие уже знали о нашей инициативе. Пресса сделала свое дело, создав резонанс. Работа длилась 11 месяцев, за это время мы успели получить все разрешения. Со стороны руководства никаких препятствий не увидел. Правда, нам говорили, что кто-то будет требовать деньги, но ничего подобного не было. Единственное, горводоканал взял 100 гривен за то, что обследовал инсталляцию на предмет отсутствия труб.

– Где еще можно увидеть Ваши работы?

– В Одессе, на территории учебного заведения, еще установлен микрометр. Также в моем городе стоит сова. В поселке Доб­рослав (бывший Коминтерново) можно увидеть «Птицу свободы» – скульп­туру, посвященную героям Украины. Там же есть писанка и скамейка для влюбленных, а еще голова Жаклин Рок – это последняя любовь Пикассо. Я прочел их историю и вдохновился. Кроме того, в Киеве установлен якорь с чайками. Эта работа посвящена одесситам, живущим в столице, чтобы они не забывали о своем родном городе.

Интересно пробовать

– Легко расстаетесь со своими творениями?

– Да, а что жалеть-то? Не вижу смысла их собирать, я ж не коллекционер, а скульптор.

– И все же, среди Ваших работ есть любимая, которую Вы никогда не отдадите?

– Наверное, чисто символически не расстанусь с гусем. Вот даже с ежиком расстался, выменял его на остатки от самодельного самолета, очень хочется летать. За него хотели денег, потом предложили поменяться. А гуся… в принципе, если встречу хорошего человека, то подарю и его. Нет смысла привязываться к скульп­турам, ведь для меня важнее сварочный аппарат.

– Чем Вы занимались до того, как увидели в фаре гуся?

– Рисовал, фотографировал, зарабатывал деньги ремонтом телефонов. Собственно говоря, творческая составляющая была везде.

– По сути, меняя время от времени занятия, Вы искали себя. Как думаете, поиски прекратились?

– Нет, конечно же, не прекратились. Думаю, сейчас это одна из стадий. Мне ведь до сих пор все интересно попробовать, как маленькому ребенку (улыбается).

Дарья Мирошниченко,

фото Николая Лысенко